Всех охватил сладостный трепет надежды надежды на то, что они всетаки будут жить. Но сначала пусть ктонибудь вывесит в окно белый флаг. Ктото из божков оторвал от мантии убитого скраера кусок белого шелка и помахал им в восточное окно, а потом перешел к окнам южной трансепты. Выстрелы на улице почти сразу же прекратились, и на город опустилась тишина. Высокие двери западного портала распахнулись навстречу ветру и жгучему морозному утру глубокой зимы. На нем была только тонкая золотая хламида, и его пробирала дрожь. Комуто из нас придется к ним выйти.
Ктонибудь выпалит в тебя по инерции или со страху и убьет. Я сам поговорю с ними. Данло улыбнулся ему в ответ. Так ты готов умереть ради меня? А я готов умереть за тебя. За воинапоэта, который тоже человек. Он шагал по чернобелым плитам грациозно, но быстро, не желая, чтобы ктото еще загородил ему дорогу. В дверях на него налетел ветер. Землю до самых дверей собора устилали тела. Вдоль пурпурной ледянки стояли сани, и сидящие за ними люди в шубах целили из различных видов оружия в дверной проем. На крышах соседних домов тоже засели кольценосцы.
Данло насчитал триста человек, а потом оставил это занятие и вышел за порог, на свет восходящего солнца.
Собор открыт для вас и будет отныне открыт всегда! Долгий миг все молчали, и никто не шевелился. Они сражались за его освобождение, а теперь он стоял перед ними и приглашал их войти. Входите, пока не замерзли окончательно. Изза саней вышел кольценосец с лазером в правой руке. Кисть левой ему оторвало, и культя была наспех замотана окровавленным бинтом. Жаль только, что ты не вернулся раньше, до того, как все это началось.
Бенджамин обвел перевязанной рукой тела своих кольценосцев. Данло закрыл глаза, и перед ним вспыхнули миллиарды лиц тех, кто погиб на войне. Но изнутри звездным светом просияли миллиарды новых лиц детей, которым вскоре предстояло родиться в этой галактике. Страшная красота, вспомнил он. Если война действительно окончена, позволь задать тебе вопрос.
Данло посмотрел на пар от дыхания, срывавшийся с его тонких злых губ, на обрамленное мехом лицо с лазерным ожогом на щеке. И что такое человек? Какая разница, кто я, если я вернулся, чтобы покончить с войной? Их взорам предстали лежащие на полу убитые и раненые, и они смотрели на свою кровавую работу с тревожной смесью гордости, ужаса и стыда.
